Над зеленою поляной Ярцев небо матом кроет.

Между Ярцевым и полем гордо ползает Онопко,

черной молнии подобный.

То ногами заплетаясь, лысой головой качая,

он хрипит, и - Ярцев слышит в хрипе том себе угрозу.

В этом хрипе - слабость нервов, дряблость кожи, красность носа, неухоженность прически слышит Ярцев в этом крике.

Гусев стонет перед матчем, - стонет, мечется по полю.

Что он делает на поле, он давно уже не знает.

И защита тоже стонет, - ей, защите, недоступен будет мяч во время матча.

Хоть сейчас его потрогать.

Вот Булыкин робко прячет тело жирное в футболку...

Только опытный Онопко смело ползает по полю, зря, однако, не рискуя.

Колосков, мрачнее тучи, опускается над полем.

Невзирая на величие, говорит простым он слогом, сам с собою, как обычно.

Гром грохочет. В пене гнева стонет Ярцев от натуги.

Вдруг хватает наш Георгий Мостового за кудряшки.

Язычок-то попридержит иноземная ехидна.

Вот Онопко с диким воем,

черной молнии подобный, как стрела пронзает сетку, штангу головой ломая.

Вот он носится, как пьяный, завывая от удара, - и смеется, и рыдает...

Видно спятил бедный Виктор.

В глубине кустов вдруг шорох раздается приглушенный.

То Газзаев осторожно пробирается в потемках.

В гневе выбежал на поле вдруг Валерий, - черный демон.

Он давно уж тренирует. Но чему? Узнать он хочет.

Колосков руками машет и грохочет матюгами.

Синим пламенем пылают его щеки от усилий. Он усталости не знает.

Лет пятьсот уже живет он. Где же смерть его хранится?

- Путин! Скоро грянет Путин!

Это смелый Жора Ярцев гордо машет партбилетом.

Вот Евсеев подбегает. Он пророчествует громко:

- Х.. вам х...

Мы знаем Вадик.